Из сборника
"Что останется"

Не очень понятно куда ехать. Местные отвечают разное и зовут перекусить. Сегодня, говорят, на вулкан нельзя — "Crazy!! Crazy!! Завтра — можно. Сегодня — crazy!

Ночь душная, субботняя, нервная. Даже в маленьких сёлах по дороге. Машинку взяли у друзей. "Печка, только, не работает". Мы смеёмся. На улице 40 или больше...

На вулкане есть два озера — Луны и Солнца, два маленьких кратера. Во время извержения озёра вылетают в небо, как пробки, потом остальное — красное, страшное, горячее...

Два маленьких кратера — два чёрных глазика в центр земли. Нам обязательно нужно доехать. Сказано, решено — едем. Я, Лёша, Олег и Лена. В селе покупаем с чёрного хода текилу...

Продают с трудом, неохотно и задорого... "Мексиканцы не пьют теперь, меньше гораздо, не наше это, скоро у нас спиртного не будет. Наша сила возвращается".

Магазины закрыты, у порога — две огромных луковицы. Подбираем... Неожиданно — дождь. Даже не дождь, крик какой-то, торжество, рождение! Кончается быстро. Теперь красное солнце, закат. "Туда же вам, туда!

Не видите что ли? — смеётся дядька, — вон он, вулкан!" Смотрим в темноту. Не видим. И посёлков по дороге больше не будет. Это понятно. Дорога начинает подниматься издалека, кругами, колдобинами.

Надеемся, что едем на вулкан. Карта у нас дурная. В бардачке находим получше. "Погодите, — говорит Лёша, — не так просто". Это 3.900 над уровнем моря. А машина ползёт, и этот ночной час получился молчаливый.

Обочины–обрыва не видно, места для разворота нет, трёмся о скалу и ползём вверх. Вдруг буксуем. Аккуратно останавливаюсь, открываю дверцу. Меня вбрасывает назад. Ледяной ветер.

Вспоминается экспедиция Рериха, и замёрзшие прямо в седле всадники. На дороге лёд. И очень-очень холодно. Печка в машине отсутствует, и ехать можно только вверх. Мы в маечках, мы одни, и не знаем точно — где. "Это хорошее упражнение" — говорит Олег.

Лене выдаём три плаката и целлофановые мешки на ноги. "Это вместо текилы?" А мы и забыли. Машина стоит, нам кажется, что мы думаем о чём-то; на самом деле пьём текилу, закусываем луком. Лёша закурил, выгонять его из машины не стали.

Я трогаюсь. Я пьян. Машину ведёт по льду. Но ночь нам не провести в машине. Мы умрём. Это понятно. Может впереди что-то есть. Теперь вокруг снег. Невероятно крутой левый поворот. Не развернуться даже.

Лена держит тормоз, а мы толчками закидываем зад машины. Вышка электропередач. Родное, железное... Я отдираю что-то под рулём, чтобы мотор нас грел. И мы засыпаем, никто не подумал, что бензина может не хватить.

Солнце пришло как жизнь, мы пели как птицы, бегали. Вот что они имели в виду! Сначала чуть не умрёте, а потом придёт солнце и вы будете crazy. Оказывается, мы доехали до вершины, пропустили в темноте и охранные посты, и ворота.

Сразу — жара. И сразу, по законам "Дерева", мы разбегаемся до вечера. Дальше — неописуемая красота мира. "Сверкающая дисциплина мира" (Лена)... Я лежал на спине около глаз–кратеров.

Заснул. Проснулся оттого, что мокрый весь. Но это был не дождь. Я описался. И лицо мокрое. Я плакал. Я не знал, что можно плакать во сне. Из меня всё вышло. И я решился. Я переплыл кратер Луны. Моя моча и слёзы ушли в глубину.